Тираж 50 экземпляров. Экземпляр № 1

Справа внизу, под изображением, графитным карандашом подпись: И. Кабаков; левее графитным карандашом авторская надпись: 1/50; слева внизу, под изображением, печатный текст: Edition for Parket No. 34, 1992

Издатель: Parkett-Verlag, Цюрих

На обороте бумажные наклейки аукциона VAN HAM Kunstauktionen (Германия, Кельн)

Работа оформлена в раму со стеклом (34,8 × 24,3) и в индивидуальный картонный короб (37,5 × 26,5 × 6). На верхней крышке короба: по центру бумажная наклейка с печатным текстом: Ilya Kabakov // Citation, 1992 // For Parkett 34; ниже графитным карандашом надпись: 1/50; ниже бумажная наклейка с надписью черным фломастером: I Ka / 0 ˄ / ˄ // 2/2; в левом верхнем углу и на нижнем ребре графитным карандашом надпись: Par 34 Kabakov 1

***

Илья Кабаков — классик московского концептуализма, изобретатель жанра «концептуального альбома» и «тотальной инсталляции», в произведениях которого получила художественное осмысление советская жизнь в ее многогранных проявлениях — на уровне культуры, быта, мифологии и идеологии.

Илья Кабаков родился в 1933 в Днепропетровске. «В 1944 переехал с родителями в Москву, в 1951 окончил графический факультет Московского художественного института им. В. И. Сурикова. Работал художником в издательстве “Детская литература”, тогда же, в 1950-х, стал экспериментировать с некоторыми формами абстрактного искусства. В середине 1960-х начал самостоятельное творчество с анализа принципов иллюстрирования как модели творчества, которое понимал как создание текста. Кабаков в своих работах анализирует соотношение текста и комментария, используя эстетику советского коммунального быта, которая позволяет исследовать абсурдность тоталитарного социума через экзистенцию “маленького человека”» (svoykrug.com).

Владимир Немухин писал: «Живя в эпоху массового искусства, китча и ширпотреба, трудно надеяться на полноценный спонтанный диалог. Поэтому, возможно, столь популярна нынче позиция, которую декларирует один из создателей “отечественного концептуализма” Илья Кабаков: “Творец работает исключительно для «Носа», способного чуять”.

Кабакову присуще постоянное стремление выявлять в повседневности различного рода значимые идеи, которые, по его мнению, эту повседневность организуют, вне зависимости от человека. Сам человек — это тоже “идея”, или равноценный художественный образ, существующий в ряду ему подобных. По существу, он и не делает станковую живопись, а всегда ориентируется на вербальность, на форму текста. Конечно же, как и всякий художник, Кабаков нуждается в контакте, но это должны быть отношения особого рода — отстраненные и обезличенные. Ему не знаком тот “другой”, с которым он посредством художественного высказывания вступает в контакт, он ни от кого не ждет выражения банальных эмоций типа любви и дружбы. Что же касается встречи между Я и Ты, то у Кабакова она происходит в “элитарном салоне”, а всякое творчество “во имя человека”, цель которого помочь человеческому роду вновь обрести подлинную личность и учредить истинную общность, для него, по-видимому, есть одна из “идей”, интеллектуальная абстракция, не содержащая конкретного жизненного наполнения» (Марк Уральский. Немухинские монологи (Портрет художника в интерьере). — М.: Бонфи, 1999. С. 56–57).

Фотографии работ в интерьерах — фантазийные. При наличии обрамления его вид и размер указаны в описании каждого лота.