В левом нижнем углу монограмма и дата: АБ. 1915.

На обороте, в левом верхнем углу, бумажная этикетка: ФГУК «ВХНРЦ им. ак. // И. Э. Грабаря» // ЭК 7/10

Экспертное заключение ВХНРЦ имени академика И. Э. Грабаря № 130 ЭК — 7-10 от 10 марта 2010. Зав. отделом научной экспертизы, эксперт А. Р. Киселева; эксперт Е. В. Иванова

Незначительное обветшание картона по краям и углам

Работа оформлена в раму со стеклом (36,6 × 47,7)

***

«Как хочется мне сказать, что ты не обычный смертный в искусстве, что произведения твои величавы и глубоко прекрасны, что в них страстная сила линий, движение всех молекул мира, что они загадочны, как бывает загадочной сила всего сущего на свете видимом и том, который видят мысль и душа» (Ванда Монастырская-Богомазова, из письма к мужу, 1916).

Александр Константинович Богомазов (1880–1930) — ключевая фигура украинского авангарда первой трети ХХ века, выходящая при этом далеко за пределы отечественной национальной школы. Мастер мирового уровня. Творчество художника, отмеченное смелыми формальными экспериментами, развивалось от ранних импрессионистических и символистских исканий через кубофутуризм (1913–1917) и спектрализм (1917–1920).

Родился Александр Богомазов в 1880 году в селе Ямполь Харьковской губернии. Мать будущего художника рано умерла, воспитанием мальчика занимался отец, желавший в будущем видеть его агрономом. Но Богомазов предпочел искусство, за что был лишен финансовой помощи отца. В 1902 году он поступил в Киевское художественное училище, где его пути пересеклись с будущими мэтрами авангарда Михаилом Ларионовым, Аристархом Лентуловым и Александрой Экстер. Именно благодаря своей однокашнице Экстер, ездившей в Париж и привозившей оттуда сведения о новейших художественных веяниях, Богомазов познакомился с идеями итальянских футуристов и французских кубистов.

С 1907 года Александр Богомазов регулярно принимает участие в выставках художественных объединений «Звено» и «Кольцо». Его авторская манера после раннего этапа, отмеченного влиянием импрессионизма и пуантилизма, постепенно эволюционирует в направлении кубофутуризма. Богомазов был тесно связан с московскими кубофутуристами. В 1914 году он опубликовал фундаментальную теоретическую работу «Искусство живописи», в которой изложил свою художественную концепцию.

В целом деятельность мастера представляет собой своеобразный эксперимент с ритмическими системами. Линии его живописных и графических произведений напряженны и динамичны, фигуры находятся в постоянном движении: скачут, вращаются, сталкиваются, переплетаются. Все это сближает художественные поиски Богомазова с эстетическими взглядами итальянских футуристов и отчасти символистов. При этом художника интересовали не только внешние проявления ритма, его занимали глубокие внутренние корни, вопросы о том, что такое ритм, из чего он происходит. Он стремился передать «космический», тотальный ритм.

Одним из излюбленных мотивов у Богомазова стали пейзажи его родного Киева. Художник мастерски передает необычное сочетание холмистого рельефа, дающего прекрасный вид сверху на уплощенные крыши домов, старинных зданий, церквей, хат и вообще всего того, что ассоциируется с прошлым, и ворвавшийся в начале ХХ века в Киев технический прогресс — трамваи и расчертившие небо электрические провода (город в ту пору был почти полностью электрифицирован). Все эти элементы в работах (особенно в рисунках) Богомазова находятся в постоянном ритмичном движении, художник передает динамику всего несколькими линиями.

Во время учебы в Киевском художественном училище Богомазов познакомился с Вандой Витольдовной Монастырской. Для художника это была любовь с первого взгляда. Началась долгая дружба со встречами и письмами к «голубке Дине». В 1913 году они поженились: венчание прошло в селе Боярка. Ванда Монастырская стала для Александра Богомазова не только верной и понимающей спутницей жизни, но и его главной музой, моделью почти всех его женских портретов.

В поисках средств к существованию (собственное искусство не приносило Богомазову достаточного дохода) художник устраивается работать учителем рисования сначала в школу для глухонемых в Киеве (1912–1915), а затем вместе с женой на несколько лет переезжает учительствовать на Северный Кавказ (1915–1917). В 1917 году Богомазовы возвратились в Киев, где Александр Константинович продолжил преподавать в различных учебных заведениях. В 1922–1930 Богомазов был профессором Киевского Института пластических искусств (с 1924 — Киевский художественный институт), где его коллегами были В. Е. Татлин и В. Г. Меллер.

Умер Александр Богомазов в 1930 году от тяжелой формы туберкулеза.

Вдова Ванда Витольдовна бережно хранила наследие мужа, но имя его на долгие годы оказалось забытым. Живя и работая в Париже, мастер такого таланта, скорее всего, смог бы добиться признания, а может, и славы еще при жизни, но вместо этого Богомазов всю жизнь проработал скромным учителем. Сохранилось его удостоверение преподавателя в школе для железнодорожников в Боярке с нарисованным миниатюрным автопортретом — вероятнее всего, у Богомазова просто не было денег на поход к фотографу. Одна из его последних вещей (работа «Тырсоносы») написана была на оборотной стороне другой картины, автору, скорее всего, не хватило средств на новый холст.

Лишь в последние три десятка лет имя Александра Богомазова наконец-то зазвучало на музейных выставках и в аукционных залах. Работы Александра Богомазова участвуют в выставках русского авангарда, расходятся в частные коллекции Москвы, Лондона, Нью-Йорка, Токио, Венеции, Цюриха, Сан-Франциско и не только.

Представленная на AI Аукционе живописная работа Александра Богомазова «Пастбище» датируется 1915 годом. Судя по особенностям изображенного пейзажа, работа, по всей видимости, была написана Богомазовым на Северном Кавказе, куда художник вместе с супругой Вандой Монастырской отправился на заработки в 1915 году. Богомазов два года, до 1917-го, проработал штатным преподавателем графических искусств в высшем начальном училище в местечке Герюсы (ныне Горис) в Нагорном Карабахе.

Работу «Пастбище» лишь условно можно отнести к фигуративным произведениям. В этой картине живописец сводит конкретные изобразительные детали к минимуму. В крупных округлых формах, написанных в ярких вибрирующих оттенках голубого, фиолетового, зеленого, красного и желтого цвета, с трудом узнаются деревья. Изображение дано плоскостно, разноудаленные планы показаны с помощью чередования цветов практически одинаковой интенсивности. Лишь две небольшие фигурки лошадей, расположенные у нижней и правой кромки холста, позволяют собрать из всех полуабстрактных элементов пейзаж горного пастбища (Мария Онучина, AI).

Фотографии работ в интерьерах — фантазийные. При наличии обрамления его вид и размер указаны в описании каждого лота.