В правом нижнем углу подпись: Вл. Соколов

На подрамнике: сверху по центру, деревянная дощечка с надписью графитным карандашом: Владимир Иванович Соколов.; левее: 57 × 82;слева вверху бумажная этикетка: НИНЭ имени П. М. Третьякова // № 8704; справа вверху бумажная наклейка с надписью шариковой ручкой: Д4885/4 Ф

Экспертное заключение НИНЭ имени П. М. Третьякова ОЖ 8704, № 5255-36 от 28 января 2016. Эксперт И. В. Геращенко, эксперт Ю. В. Чайкина

Кромки холста подведены

***

Владимир Иванович Соколов (1872–1946) — мастер лирического и архитектурного пейзажа, ученик Левитана. Большую часть жизни Соколов прожил в Сергиевом Посаде и в своих произведениях создал яркий и запоминающийся образ этого города. Помимо живописи и графики, художник много работал в области декоративно-прикладного искусства: почти двадцать лет он руководил мастерскими народных ремесел в Сергиевом Посаде. Изобретенный им особый стиль росписи деревянных изделий в честь художника стали называть «соколовский».

Владимир Соколов родился в селе Никольском Рыбинского уезда Ярославской губернии. Начальное художественное образование получил в Училище изящных искусств Гунста (по другим источникам, в Строгановском училище). Окончил Московское училище живописи, ваяния и зодчества, где ему преподавали Валентин Серов, Василий Поленов, Владимир Маковский. На субботниках Московского общества любителей художеств в доме Шидловской на Малой Дмитровке в 1894 году Соколов познакомился с Исааком Левитаном. Это знакомство оказало огромное влияние на творческую манеру художника. Соколов стал не только учеником, но и другом Левитана.

Как художник Владимир Соколов рано заявил о себе: его работы принимали участие сначала в ученических выставках, затем в выставках передвижников, Московского общества любителей художеств, «Мира искусства», галереи Лемерсье. Но прокормить себя исключительно искусством у художника не получалось. Несколько лет (с 1900 по 1902) он работал управляющим в имении «Танеевка» в Пензенской губернии. Но и эта работа не избавляла от нужды и лишала возможности полноценно заниматься искусством.

Судьбоносным стало для Владимира Соколова знакомство с меценатом Саввой Тимофеевичем Морозовым — попечителем кустарных промыслов Московского губернского земства. В 1902 году Морозов предложил Соколову место преподавателя рисования и черчения в земской учебной мастерской в Сергиевом Посаде, а через несколько лет художник возглавил там же художественно-столярную мастерскую. Так началась новая страница в жизни Владимира Соколова, связанная с Сергиевым Посадом. Этот город стал его домом на последующие 44 года.

Сергиев Посад в начале ХХ века был местом небывалого развития кустарных ремесел, в городе работало свыше полутора тысяч мастеров. Связано это было в первую очередь с не иссякающим потоком паломников в Троице-Сергиеву Лавру, достигавшим до миллиона человек в год. «Вещи кустарей были оригинальны, цветисты, примитивны, и редкий богомолец не нес из Посада коня или куклу, свисток или ложку», — писал Владимир Соколов (igrushka-sp.ru).

Новый руководитель столярной мастерской поставил производство художественных изделий из дерева на новый уровень. Помимо чисто организационной работы (закупка и сушка древесины, распределение заказов кустарям, приемка изделий, расчеты с мастерами и т.д.), Соколов разрабатывал эскизы для росписей шкатулок на основе собственных пейзажей или рисунков с прялок из Исторического музея. Кроме того, художник придумал особый способ росписи изделий: на поверхность сначала наносился контур рисунка выжиганием, а затем он раскрашивался поверх гуашью, акварелью и т.д. Сергиевские ремесленники быстро освоили новую технику и начали выпускать украшенные таким образом пасхальные яйца, елочные игрушки, шкатулки. Так называемый «соколовский стиль» определил лицо сергиево-посадских столярных изделий на несколько десятилетий вперед. Произведения мастеров, работавших по методу Соколова, продавались в Москве и Петербурге, участвовали в выставках в Париже, Льеже, Милане, Лейпциге, где получали медали и почетные дипломы.

Владимиру Соколову также принадлежит заслуга в возрождении интереса к художественной литографии, которая в начале ХХ века была практически вытеснена различными фотомеханическими способами воспроизведения оригинальной графики. Соколов создал несколько выдающихся серий эстампов с видами Сергиева Посада и Троице-Сергиевой лавры: он запечатлел этот город в литографиях, линогравюрах и ксилографиях.

При этом художник очень долго противился работе в печатной графике. Соколов впервые обратился к новому для себя виду искусства лишь в 1916 году, когда ему было уже за сорок. По словам известного московского гравера Ивана Николаевича Павлова, подтолкнуть Соколова к этому удалось лишь хитростью. Однажды Павлов, будучи в гостях у Соколова, попросил его нарисовать один из лаврских уголков, и вместо обычной бумаги дал ему литографскую. Павлов тайком забрал рисунок с собой и отвез в литографию Сытина к лучшему мастеру-переводчику, который перевел рисунок Соколова на камень. Оттиски удались на славу и были преподнесены Соколову в качестве подарка. Художник был изумлен и только и смог сказать Павлову: «Вот уж не понимаю, как ты меня обошел!».

С тех пор Владимир Соколов всерьез занялся печатной графикой, причем осваивал премудрости техники самостоятельно. Говорят, что при виде первого альбома «Сергиев Посад» из 14 литографий Владимира Соколова, выпущенного в 1916–1917, восхищенный Сытин воскликнул: «Вот какие художники мне нужны для литографии, а не вы — мазилки!» (Павлов И.Н. Моя жизнь и встречи. М., 1949. С.170–171, igrushka-sp.ru).

Что же до оригинальной графики и живописи, Владимир Соколов создал выдающиеся произведения в жанре пейзажа, в которых чувствовалось как влияние школы лирического пейзажа Исаака Левитана, так и собственное, авторское видение художника. Как писал о работах художника коллекционер и библиограф Владимир Адарюков, «Соколов элегичен, какая-то тихая грусть, левитановское настроение чувствуются во многих его работах. Видна громадная любовь к старине, большой вкус в выборе мотивов, напряженное любование натурой, тонкая и гармоническая передача природы. Техника В.И. Соколова уверенна, даже виртуозна, но без хвастовства техникой, которое отличает некультурного художника» (russiskusstvo.ru).

В 1930–40-х Соколов обращался и к натюрморту, и к жанровым работам на темы социалистических строек. Подчиняясь требованиям времени, художник ездил на Донбасс, чтобы прославлять достижения советской индустрии. Однако привезенные из этой поездки работы были все так же камерны и элегичны. Советская пресса раскритиковала художника в 1939 за то, что «он поехал рисовать стройки социализма, и смотрите, что он там рисует — опять свои какие-то эти домики, церквушки, какие-то столбы непонятные, какую-то живопись… то есть — ни одного элеватора, ни одного индустриального объекта... ему с нами не по пути!» (radiovera.ru).

Даже после революции сердце художника навсегда оставалось в тихих старинных русских городках — Сергиевом Посаде и близких к нему Ростове, Александрове, Муроме, Плёсе. Вышеупомянутый гравер Иван Павлов так описывал одно совместное с Соколовым путешествие в Плёс: «Владимир Иванович, скрывая от меня, заглядывал, чуть ли не в каждый двор. Страсть его к этим дворикам и провинциальным домам буквально бушевала в нем; в Плёсе он, кроме того, все искал “левитановский дворик”» (russiskusstvo.ru).

Представленная на торгах работа «Летний дворик» — прекрасный пример подобного камерного, провинциального пейзажа Владимира Соколова. Перед нами уголок летнего двора, расположенного где-то на самом краю города или деревни. Высокий сосновый бор подходит к забору почти вплотную. Этот уголок выхвачен как бы случайно, будто художник просто остановился и начал рисовать то, что видит. Соколов в целом отличался подобной фрагментарностью, естественностью композиций. В пейзажах Лавры, к примеру, он мог с легкостью обрезать какую-либо архитектурную доминанту, показать здание в необычном ракурсе и т.д. В пейзаже «Летний дворик» мы также видим этот эффект случайности, сиюминутности. Большая часть двора находится в тени, и лишь небольшой участок освещен солнцем. Двор показан таким, как есть — с большими участками голой земли, грядками, цветами, сорняками. Это не продуманная композиция, составленная по всем правилам, а выхваченный тонким взглядом художника непринужденный радостный момент лета и деревенской жизни (Мария Онучина, AI).

Фотографии работ в интерьерах — фантазийные. При наличии обрамления его вид и размер указаны в описании каждого лота.